Рыбацкие истории, рассказы, анекдоты про рыбалку, стихи и песни

- Люблю посидеть с удочкой. Тишина покой. Если попадется маленькая
pыбка я ее отпускаю - пусть подpастет...
- А если вдpуг большая?
- Больших я складываю в баночку из-под майонеза.

 

Сижу в ванной, ловлю рыбу. Иногда заходит доктор.

 

Добрая девушка Света, блондинка, покупала живую рыбу в магазине и отпускала ее на свободу........в лес.

 

Заметно...

 

Рыбалка глазами женщины: - Взял меня муж с собой на рыбалку. Узнала много новых названий рыб. В магазине такую рыбу почему-то не продают. Рыбу-падлу, рыбу-сучару и рыбу-пи@раса поймать практически невозможно - она всегда срывается с крючка. А вот рыба-лапочка, рыба-умница и рыба-красава ловятся хорошо, но похожи на обычных карасей и плотву.
Пардон за маты, из песни слов не выкинешь...

 

найдено на просторах инета)
все таки загадочная штука эта природа...
Золотица течет по тайге и впадает в Белое море. В
полусотне километров выше ее устья на самом берегу стоит
охотничья избушка - нары на пятерых, печка и два окна. До
начала охотничьего сезона еще далеко, и нам разрешили
жить в избушке весь отпуск. Государственный инспектор
рыбоохраны, веселый человек средних лет, показал, где
можно лоаить проходную (морскую) кумжу, за которой мы
забрались сюда. Показал и запретные места - те, где
отдыхает семга, пришедшая с моря на нерест.
Недалеко от охотничьей избушки была еще одна, в которой
жил помощник госинспектора Исай Максимович. Мы с
приятелем отправились к нему - знакомиться.
Когда проходили мимо обрывистого песчано-галечного
берега, увидели, как из воды вертикально выскочила
большая серебристая рыба. Примерно на высоте метра она
круто изогнулась и упала головой вниз. И все это -
бесшумно, без брызг. Казалось, она упала в ту же самую
точку реки, из которой только что выпрыгнула. Ничего не
поняв, мы остановились.
Почему-то шепотом приятель спросил:
- Что это значит?
Вместо ответа я пожал плечами. Такое зрелище я видел
впервые, хотя "свечки" и "курбеты" щуки, пытающейся
избавиться от блесны, наблюдал не раз. Здесь было другое,
но что?
Через минуту в нескольких метрах правее выскочила еще
одна серебристая рыба. Эту я успел разглядеть - семга.
Потом в разных местах взметнулись еще несколько рыбин...
Исай Максимович оказался пожилым человеком, с лицом,
настолько заросшим усами и бородой, что виднелись только
горбатый нос и живые глаза.
Когда я рассказал о прыжках семги, он заметил:
- На нерест пошла. Что-то нынче немного раньше обычного.
Исай Максимович тут родился и ни разу не уезжал с
Золотицы. Он досконально знает и реку, и ее обитателей.
Слушать его очень интересно. О семге он рассказывал
любопытные вещи, которых я тогда еще не знал.
Самка на мелком месте, где дно галечное, а течение
сильное, устраивает "гнездо" - продолговатую ямку длиной
2-3 м и шириной 1 м. В нее откладывается икра, которую
самец оплодотворяет молоками. После этого самка
закапывает икру - ударами хвоста нагребает бугор из
гальки и песка.
Позже я прочитал о нересте семги у немецкого биолога А.
Фритча: "Самка ложится в ямку, упирая голову в камень на
ее краю. К ней в вечерние часы или рано утром подплывает
самец и останавливается, держа голову около ее хвоста.
Как только самка выпустит немного икры, он устремляется
вперед и, задевая ее своим боком, выпускает молоки. Затем
он останавливается примерно в 1 м впереди самки и
постоянно выпускает струю молок на икру, которая теперь
целым потоком бежит из самки".

 

Недалеко от Севастополя, там, где линия берега вытянулась
с севера на юг, впадает в море речка Бельбек. Через сады
и виноградники плодородной Бельбекской долины она тянется
узкой извилистой лентой и только в самом устье несколько
расширяется и становится похожей на настоящую речку.
Бывает, однако, что, разбухнув от потоков, стекающих с
гор в период затяжных дождей, Бельбек выходит из берегов,
бурлит и пенится, затапливая все вокруг.
Конец октября. Прохладное утро дышит свежестью. Бездонный
синий купол неба, опираясь на лазурную, с дымкой по
краям, поверхность моря, образует замкнутое пространство,
насквозь пронизанное золотистыми лучами насквозь пронизанное золотистыми лучами насквозь пронизанное золотистыми лучами насквозь пронизанное золотистыми лучами спокойного
осеннего солнца.
Наш ялик, бодро постукивая мотором, резво бежит вдоль
берега в сторону Учкуевки. На гладкой поверхности моря,
словно стайки сидящих на воде чаек, белеют лодки
рыболовов. Осень - благодатная пора для рыбной ловли.
Перед зимовкой рыба интенсивно кормится, вслед за стаями
хамсы к берегу подходят ставрида и сарган, кефаль и
смарида;
изредка появляются небольшие стайки сельди и скумбрии -
редких теперь гостей в Черном море; активнее становятся и
крупные хищники - акулы катраны, калканы...
Вскоре наш ялик подошел к небольшой группе лодок,
медленно дрейфовавших по течению: рыболовы охотились на
ставриду.
Сергей Иванович сноровисто оснастил самодур и, не мешкая,
опустил ставку отвесно в воду со своего борта. Я
последовал его примеру.
Шла хорошая осенняя ставрида. Сергей Иванович быстро
нащупал глубину, где держалась стая, и принялся таскать
упитанных, средних размеров ставридок. У меня после
нескольких забросов грузило зацепилось за что-то, и
тонкая леска ставки сразу же оборвалась. Нет, не везло
мне с этой снастью!
Решил сделать ставку из лески потолще. Каких только
крючков с самыми разнообразными мушками не было в коробке
у Сергея Ивановича! Серенькие из перьев казарки; желтые
из шерстяных или нейлоновых нитей; красные, синие,
черные, с бисером, нанизанным на цевье крючка;
разноцветные из хлорвиниловой изоляции электропровода,
словом,- на любой вкус...
Я заменил катушку на безынерциоиную, подобрал шесть
крючков с разными мушками, привязал их коротенькими
поводками к метровой леске диаметром 0,2 миллиметра, к
концу ставки приспособил стандартное грузило весом 28
граммов, специальной булавкой пристегнул ставку к
основной леске и забросил ее подальше от ялика.
На глубине не более 10-12 метров снасть, перестав тонуть,
остановилась. Поддернул удилище, и оно отозвалось серией
мягких, но вполне ощутимых толчков - так клевала
ставрида. Минут за 40 мы взяли килограмма по два
отборной, ровной ставриды. Потом клев, как это часто
бывает, прекратился. Надо было снова возвращаться на то
место, откуда мы начали дрейф. Так всегда поступают при
ловле стайной рыбы; главное здесь - не потерять стаю.
Повторили заход, и снова - что ни заброс, то полная
ставка ставриды.
Я уже начал было терять интерес к такому однообразию, как
вдруг почувствовал, что вслед за несколькими характернывдруг почувствовал, что вслед за несколькими характернывдруг почувствовал, что вслед за несколькими характернывдруг почувствовал, что вслед за несколькими характерными
поклевками ставриды кончик удилища резко дернуло, затем
еще раз, и леска пошла на катушку с большим усилием. Что
это? Неужели вместе со ставридой попалась - я даже не
решался подумать об этом! - сельдь? Так и оказалось;
на двух верхних крючках были ставриды, а на нижних, с
черными перьями, сидели такие же серебристые, как
ставрида, но более плоские и широкие, с крупными
красивыми глазами, сельди.
Сельдь - проходная и полупроходная рыба, совершающая
миграции для нагула и зимовки в Черном море. Наиболее
часто доходит до Севастополя и Ялты черно-морско-азовская
сельдь; иногда у берегов Крыма появляется на короткое
время, всего на две-три недели, черноморский пузанок и
совсем редко - азовский пузанок. Питается сельдь главным
образом мелкой рыбой (хамсой, шпротом, тюлькой) и иногда
ракообразными.
Нам повезло: то там, то здесь продолжала в течение часа
клевать эта редкая рыба. Сергей Иванович советовал мне
поставить "полноценный" самодур - на 8-10 крючков, но я
не стал этого делать и продолжал ловить своей прежней
снастью.
Постепенно клев сельди стал ослабевать, а потом и вовсе
прекратился. Видимо, стайка ушла на другое место. Мы
решили подойти поближе к берегу и попробовать половить на
насадку смариду или ласкиря. На якорь стали как раз
напротив устья Бельбека, метрах в трехстах от берега.
Измерили глубину - 10-12 метров. Переоборудовали снасть
для донной ловли. Насадили на крючки креветок ("усики") -
оставалось только ждать, что же клюнет.
Вскоре кончик моего удилища мелко затрясло, и после
подсечки я вытащил двух небольших, но плотненьких и
шустрых окуней - смарид. Это были хотя и не полноценные
голубые красавцы, но и не "барабанщики". Окраска их была
какой-то особенной - темно-серая, с голубоватым оттенком.
Сергей Иванович назвал их новым, неизвестным мне именем -
"марамайки". Ну, что ж - марамайки, так марамайки!
Клевали они весело, сопротивлялись довольно активно, а уж
для ухи, тут и говорить нечего, были хоть куда!
Потом Сергею Ивановичу попался хороший ласкирь, а мне -
порядочный бычок кнут...
Время шло. Возле нас еще несколько яликов стали на якоря,
и с них тоже ловили такую же "марамайку" и среднего
ласкиря.
Проголодавшись, мы отложили снасти и принялись за
завтрак. Мой приятель - великий мастер по части рыбной
кулинарии. Вот и сейчас он разложил передо мной
соблазнительную снедь; вяленую смариду, которая
просвечивала на солнце, знаменитую "шкару" (так местные
гурманы называют тушенную особым образом хамсу и мелкую
ставриду), куски какой-то рыбы, похожей на скумбрию
горячего копчения. Загадочно улыбаясь, Сергей Иванович
предложил отведать то, что я считал скумбрией.
- Ну-ка, попробуй и скажи, что это такое?
Попробовал - вкусно, похоже на копченый балык, только
припахивает лавровым листом и еще какими-то специями да
слегка приперчено. Оказалось, что это... черноморская
акула катран! Кто-то из старых рыболовов дал Сергею
Ивановичу рецепт приготовления из нее балыка.
Удилище, слегка дрогнув, несколько раз кивнуло и сильно
прогнулось. После подсечки леска вытянулась и заходила и*
стороны в сторону. Чувствовалось, что на крючке -
солидная рыба, Стал осторожно вываживать. Резкие толчки
сменялись продолжительными потяжками. Судя по всему, это
- не ласкирь. Вскоре рыба утомилась и послушно пошла
наверх.
Вот и она - сравнительно большая, сантиметров тридцати
пяти, желтоватого цвета с коричневыми разводами и
точками, на слегка приплюснутой спереди голове большие,
близко поставленные глаза;
в передней части покрытого черным пятном спинного
плавника торчат острые иглы. Змейка! Так местные рыболовы
зовут морского дракона (морского скорпиона), который
попадается попутно при ловле другой рыбы. Укол колючек
его спинного плавника и шипов на жаберной крышке не
только очень болезнен, но и опасен. Характерно, что даже
чайки, всегда летающие вблизи яликов в надежде поживиться
мелочью, отправляемой рыболовами за борт, или ставридкой,
сорвавшейся с крючка самодура, никогда не берут змейку.
Сколько раз я наблюдал, как за предварительно убитой
змейкой, которую рыболов забрасывает подальше от лодки,
стремительно кидаются несколько "дежурных" чаек, но, не
долетев нескольких метров до добычи, вдруг резко
поворачивают в сторону,
Я, признаюсь, не то чтобы очень боюсь морского скорпиона,
но отношусь к нему с какой-то брезгливостью. Поэтому и
сейчас я просто обрезал поводок с этим "даром моря".
Правда, ходят слухи, что, удалив ядовитые колючки, железу
и шипы, змеек употребляют в пищу да еще похваливают.
Однако мне не приходилось встречать человека, который сам
бы ел эту рыбу. Обычно, как всегда в таких случаях,
рассказчик ссылается на то, что слышал это от человека,
"который врать не станет"...
Сергей Иванович вновь переключился на самодур. Шла мелкая
и очень редкая ставрида. Было уже за полдень. Пожалуй,
пора и домой, но Сергей Иванович вдруг стал внимательно
всматриваться в воду и жестом подозвал меня. Хорошо было
видно, как у белеющих ставридок, сидящих на крючках,
медленно описывают сужающиеся круги два полуметровых
катрана. Незаметный глазу стремительный бросок одного из
них - и ставки с рыбами как не бывало!
Сергей Иванович быстро переоборудовал спиннинг на
катрана, насадил ставридку на большой крючок и сделал
заброс. Ждать долго не пришлось: через несколько минут он
подсек и благополучно вытащил первого хищника, а за ним и
второго.
Я не торопился переходить на ловлю катрана, потому что у
рыболовов на соседних яликах азартно клевали мелкие,
узенькие, серебристые рыбки - черноморская хамса.
Поставил на самодур ставку на тонкой леске с маленькими
блестящими крючками № 3, на которые насадил крохотные
кусочки очищенных от панциря креветок. Но потом от
наживки отказался, так как рыбки хватали и пустые крючки.
Вспомнилось, что летом тоже на малюсенькие крючочки без
насадки прекрасно ловились прозрачные песчанки.
Неожиданно удилище так дернуло, что я с трудом удержал
его в руках. Тонкая леска оборвалась. Что это? Катран?
Нет, он клюет обычно не так - просто давит своей
тяжестью. Луфарь? Вряд ли - он давно отошел к Босфору.
Калкан? Но ведь клюнуло где-то влолаоды, а не со дна.
Правда, бывает, что калкан берется и выше, но случается
это очень редко.
Решил подкараулить хищника и "познакомиться" с ним
поближе. Прикрепил новую ставку на надежной леске
диаметром 0,3 миллиметра и сразу же подсек хорошего
катрана. Он вел себя так, как и полагалось катрану, долго
не сопротивлялся и вскоре лежал на дне ялика.
Прошло около часа. Поклевок не было. Мы снялись с якоря,
подошли поближе к берегу и стали как раз на том месте,
где речная вода мутноватой полосой врезалась в прозрачное
море. На два крючка я насадил креветок, на один - хамсу.
Сергей Иванович поступил так же. Почти сразу начал
клевать крупный бычок. Мы понимали, что пора заканчивать
р

 

Мы понимали, что пора заканчивать
рыбалку, но, не признаваясь друг другу, ожидали чего-то.
Приятель заменил насадку: теперь на крючках его снасти
блестела свежая хамса. Эти таинственные приготовления
меня заинтриговали, я оставил ловлю и принялся наблюдать.
Вдруг затрещал тормоз катушки: взялось что-то серьезное!
Рывок был настолько сильным и резким, что Сергей Иванович
не смог удержать катушку, и она завращалась в обратном
направлении, колотя ручками по его пальцам. Справившись с
минутным замешательством, Сергей Иванович потравил леску
и приступил к борьбе с неизвестным пока противником.
Удилище согнулось, рыба шла с резкими и сильными
толчками. Надо отдать должное Сергею Ивановичу: он
действовал очень умело, мастерски маневрируя снастью, не
давая рыбе возможности сокрушить ее и вместе с тем
настойчиво ведя ее к поверхности. Короткие и резкие
рывки, чередовавшиеся с мощными и продолжительными
потяжками, невольно напомнили мне поведение крупных
гольцов, которых доводилось когда-то ловить в арктических
водах...
Но вот метрах в двадцати от ялика вскинулась довольно
крупная серебристая рыба. Однако борьба еще не
закончилась. Сергей Иванович стравливал и выбирал леску,
ставил удилище под разными углами, утомляя своего
неистового противника. Наконец, продолжая упираться, рыба
все же тронулась за леской, а через несколько минут я
подхватил ее подсаче-ком и перевалил через борт ялика.
Длиной не менее полуметра, плотная, тускло отсвечивающая
серебром, с рассеянными по всему телу мелкими черными
пятнышками, крупной головой и большим ртом, рыбина устало
шевелила хвостом. Я никогда такой рыбы не встречал, а
Сергей Иванович, еще не остынув после схватки,
зачарованно глядел на нее, словно не веря, что все
закончилось благополучно, и приговаривал: "Серебрянка...
Неужели серебрянка?"
Сергею Ивановичу действительно повезло. Ему попался
черноморский лосось - единственный представитель семейства
лососевых, обитающий в Черном море. Иногда местные
рыболовы зовут эту рыбу серебрянкой.
Черноморский лосось - крупный пелагический хищник.
Питается главным образом хамсой. Его средняя длина 60-90
сантиметров, масса 2-6 килограммов. Крупные особи
достигают более 1 метра и 20 килограммов. Встречается у
берегов Крыма и Кавказа. На нерест идет в реки, впадающие
в Черное море, в частности - в реки Крыма (Бельбек,
Черная, Кача, Алма). Часть популяции этого вида образует
пресноводную жилую форму - форель.
В настоящее время черноморский лосось - крайне редкая
рыба. Поймать ее - большая удача! Тем удивительнее
показалось мне поведение Сергея Ивановича: он с
величайшей осторожностью освободил рыбину от крючке, взял
ее в руки, будто младенца, и тихо опустил в воду. Видя
мое недоумение, он довольно односложно пояснил:
- Нельзя!.. Запрет!..

 

а теперь про рыбалку -)))))

Подруга очередная, Катя, как то говорит:
- Может, в Баден-Баден слетаем, развеемся?
- Нах*й, нах*й, - говорю.
Она улетела, а мы остались. Пару дней покеросинил, но не до соплей, а так, для тонуса. На третий день выкинул тормозной парашют, да х*й там был, кореш в гости зашёл, принёс два литра и стропорез. Ну а на пятый день собака меня уже за шиворот в ванную волокла. За*балась горемычная. Кое как они с кошкой привели меня в чувство.
- Знаешь, дорогой, пора тебе на природу, подлечить здоровье. – кошка говорит.
А я в очень х*ёвом состоянии, руки ходуном, постоянно сблёвываю, не пойми чем, хотя вроде и не жрал ни чего… По квартире перемещаюсь как афробиоробот. Увидел пустые бутылки, аж мотор клинить начало. Действительно, пора на природу.
- Я на рыбалку хочу… - сказала собака.
- Рыба, и ниеб*т! – поддакнула кошка.
- Какая рыба, на улице минус пять.
- Самая погода для зимней рыбалки, корюшка прёт сейчас.
- Это вам Затевахин наплёл что ли?
- Тебе ли не всё равно, как раз спирт выветрится на холоде.
Короче уломали они меня на рыбалку. Я только вот не был ни разу на «зимней». Рыбаков встречал, по городу их много бывает навалено, у метро в основном. Но как говориться «Для рыбалки мало страсти - нужны снасти». Стал вспоминать, кто у меня из знакомых маньячит по этому делу. Звоню Вовану.
- Вован, привет!
- Здарова, Толик тут к тебе заходил на днях, говорят, не помнит, как ушёл.
- Через дверь ушёл.
- Только проснулся в «Доме ночного пребывания», около Гренадерского моста, - и Вован заржал - Сам то как?
- Да моя опять решила мир повидать, полетела в Баден бл*дь Баден нах*й.
- «Твоя» какая, Света, или Лена?
- Катя
- Ну а ты как всегда, на стакан, значит?
- Слушай, давай без касания морального облика а?
- Мне то чего не позвонил, я бы тоже врезал, а то работа за*бала хуже жены, бл*дей бы сняли, я такой шалман знаю на десятой Советской…
- Вова, мне ху*во.
- Ну всё, извини, чего хотел?
- Ты вроде рыбак у нас, мне удочки нужны, и этот, как его, альпеншток, что ли.
- Ледобур, наверное, ещё пешня и шумовка.
- Это чего такое?
- Ну лунку сверлить.
- Да бл*, не даун я, про ледобур можешь не объяснять, пешня с шумовкой, чё за херня?
- Пешня, типа лома, лёд проверять или долбить, а шумовка, это как когда суп варишь, пенку снимаешь, так же, только лёд из лунки.
- Наука!
- А ты думал, тут всё по Сабанееву. На какую рыбу хочешь?
- Вроде говорят сейчас корюшка попёрла… - неуверенно говорю я.
Собака с кошкой энергично кивают.
- Про мормышки спроси,- напоминают.
Затевахина убью, вместе с Сабанеевым, разумеется.
Короче пообещал он мне помочь со снаряжением. Не имей сто рублей.
На домашнем консилиуме решили ехать на залив.
- Водку брать?
- Возьми пол банки, но не больше.
- Холодно ведь будет! – я искренне возмутился.
- Если заснёшь по пьянке, то замёрзнешь.
- А вы на что?
- Может, ещё нарты возьмём, а ты нас впряжёшь?
Это мысль, говорю.
Самое трудное в рыбалке, это рано просыпаться. Разбудил меня Вован, который завёз всю рыбацкую ло*бень ни свет ни заря. Худо бедно, но в десять мы были уже на Финбане. Вокруг сновали такие же долба*бы как и я. Попадались даже те, кто был уже на хорошей кочерге. Из ларька истошный женский вокал орал про то, что «была любовь». Кошка сидела в сумке. Ей пришлось смастрячить что-то наподобие маленькой меховой квартиры, пожертвовав на это дело какую-то старую шубу. Собака чинно трусила рядом на коротком поводке.
- Ты то не замёрзнешь? – спросил я у неё.
- Да брось, у меня шерсть тёплая, на крайняк «Иглу» сложим. – отвечала она.
Электричка не спеша несла нас по заснеженным ландшафтам. О чём я думал в эти минуты? Не блевануть бы. Но доехали без приключений, я даже покемарил чутка. Выходить решили с первой группой рыбаков. Я поплёлся за ними следом. Судя по их общению, все они друг друга знали, и разговоры вели про мормышки, прикормку и прочею рыбацкую атрибутику. Должен сказать, что в большом количестве данная тема очень сильно за*бывает.
День обещал быть хорошим. Ветер отсутствовал, солнце припекало довольно сильно и в купе со свежим морозным воздухом производило благоприятнейший эффект на моё самочувствие. Когда вышли на лёд, группа сразу же разделилась на три колонны. Каждая взяла свой курс. Я интуитивно пошёл налево. Минут через тридцать мои поводыри сбились в кучу. Пока они размахивали руками и о чём то спорили, я их нагнал.
- Чего стряслось? – спросил я.
- Да вон, льдина откололась, вчера ветер был сильный.
- И чего, может унести?
- Теоретически да.
- Так ветра же вроде нет?
Все посмотрели на меня как на полного мудака.
- Ты давно рыбачишь? – наконец спросил мужик в пыжиковой шапке.
- Первый раз - с достоинством ответил я.
- Тогда понятно,- засмеялся он, и все тоже заржали как лошади, - Когда почувствуешь, что ветер подымется, чистой воды уже метров сто будет.
- Ладно, х*й с ним, - сказал ещё один рыболов и решительно перешагнул через трещину.
Надо сказать, что если бы не это сборище, я бы и не заметил ни какого подвоха, так бы и топал до Котлина. Все тоже пошли следом за отважным рыбаком. Делать нех*й, пошёл и я. Хоть очко и поигрывало, но позориться прилюдно не хотелось. Протопав ещё с пол часа, все вдруг разбежались в разные стороны как тараканы. Я остался один, и пока водил жалом по сторонам, вокруг с остервенением бурили лёд.
- Давай может и мы рыбу половим? – тактично спросила собака.
- Красота то какая. – высунувшись из сумки сказала кошка.
Я беспомощно повернулся в одну сторону, потом в другую. Заметив это, мужик в пыжиковой шапке махнул рукой. Я осторожно подошёл к нему.
- Туда отойди метров на тридцать, и можешь сверлить. – сказал он покровительственно, и добавил,- На что ловишь?
- Х*й знает, какие-то червяки.
- Мотыль, - назидательно поправил он, и саркастически пробормотал себе под нос,- Червяки, ишь, рыболовы пошли.
Я поп*здовал в указанном направлении. И через честных тридцать шагов скинул с плеча за*бавший ящик.
- Всё, нефть здесь!
Кое как собрав ледобур, начал бурить. Когда бур провалился, аккуратно извлёк его и положил рядом. Шумовкой прочистил лунку. Пока всё получалось неплохо. Из ящика достал удочку, банки с наживкой.
- Мотыля убери опять в ящик, а то замёрзнет. - напомнила кошка.
- Сама смотри не задубей.
Собака понюхала лунку.
- Чё то рыбой не пахнет… - разочаровано протянула она.
Я х*йнул одну банку червей в лунку.
- За что ты их так? – кошка непонимающе уставилась на меня.
- А что, Затевахин с Сабанеевым против?
- Да нет, просто у нас всего две банки было, теперь может не хватить.
- Если вы думаете, что я тут до утренней зорьки, то вот уж х*й!
Размотав леску, и нацепив мотыля я опустил снасть в лунку.
- Я посмотрю чего у других делается,- сказала собака и не спеша побежала прочь.
- Доволен хоть, что выбрался на природу? – спросила кошка.
- Есть свои плюсы, но ноги тоже уже подмерзают,- сказал я и привстав стал перетоптываться.
- Не шуми, рыба всё слышит, - укоризненно сказала кошка.
- Что ж мне теперь, без ног, как Маресьеву, оставаться?
- Смотри сам, только мне рыбы свежей хочется.
И тут кивок на удочке резко нагнулся.
- Подсекай! – зашипела кошка как безумная.
Я схватил удочку и со всей дури дёрнул вверх. Потом скинул варежки и трясущимися руками стал выбирать леску. Не п*зжу, но холода в тот момент я не чувствовал. Когда наконец из лунки на лёд вылетел, и заиграл на солнце небольшой окушок, мы с кошкой издали победный кличь. Я отцепил трофей и насадив мотыля опять погрузил снасти в воду. Следующая рыбина оказалась корюшкой.
- Ножом её порежь, и на неё же и лови, - посоветовала кошка.
- Откуда же ты такая умная? – удивился я.
- Самообразование,- с достоинством отвечала она.
И началось. За десять минут я поймал семнадцать хвостов. В основном корюшка, хотя попалась одна приличная плотва и ещё три окуня. Подбежала собака.
- Ого, вы наколотили! Максимум, что видела, это пять рыбин.
- У кого?
- У этого, в пыжиковой шапке, видать «бывалый».
- Новичкам везёт, - подмигнул я.
Через пол часа количество рыбин дошло до тридцати пяти.
- Ну давай ещё с пол часа посидим и домой, а то для первого раза как-то подозрительно кучеряво, - говорю я животным.
Те неожиданно согласились. Хотя мне просто показалось, что подмёрзла меховая братия.
За следующие полчаса попался только в усмерть укуреный ёрш.
Я сложил рыбу в ящик, смотал удочку и взвалил всё на плечо.
- Ну пошли, Сабанеевы.
Проходя мимо «пыжиковой шапки» я поймал на себе неодобрительный взгляд.
- Как улов? – спросил я со скрытым чувством ликования.
Но тот почему то молчал. «Может не услышал?», предположил я. И переспросил:
- Клюёт хоть?
Рыбак скривил недовольную рожу и махнул рукой, чтоб я не мешал. Да и хрен с тобой, подумал я и пошёл к берегу. Когда отошли на расстояние, с которого нас было не слышно, собака сказала:
- У него мотыль во рту.
- Чего? – не понял я.
- Чтоб мотыль не замёрз, он его во рту греет.
И тут я блеванул. Когда спазмы в желудке закончились, я обтёр рожу снегом, достал водку и прополоскал горло. Пару секунд поколебался- сплюнуть водку, или проглотить, но всё таки выплюнул. Без происшествий мы добрались до берега и по протоптанной дороге вернулись на станцию. Назад ехали в почти пустой электричке. Когда добрались до города, я понял, что очень устал. Тяжесть поклажи, свежий воздух, мороз, сделали своё дело. Но хоть и велик был соблазн добираться до дому на тачке, я логично предположив, что рыбака хер повезут, поплёлся в метро.
- С собакой нельзя,- замахала мне рукой тётка в будке, и добавила, - Без намордника!
Я так за*бался, что повернувшись к собаке сказал:
- Ответь ей, что-нибудь, у меня сил нет.
Та повернулась к бдительной работнице метрополитена.
- Я вегетарианка, но если будете провоцировать, могу и за ляжку цапнуть.
Мы прошли не заплатив мимо бесчувственного тела. Хоть какая-то польза от звериного п*здобольства.
Дома решил пригласить Марину на жареную рыбу. Точнее, чтоб она пожарила, а потом мы вместе сожрали. Кошка с собакой вытребовали себе сырую. Дал им всё, кроме корюшки. Помылся и пошёл.
Звоню. За дверью шаги.
- Кто?
- Да я это…
Дверь открылась. И куда я раньше смотрел? Такая классная баба!
- О, привет, чего стряслось?
- Рыбу я ловил, - ответил я голосом Леонова из «Джентельменов удачи».
- Какую рыбу? – не поняла она.
- Да на рыбалку ездил, - объяснил я, - Ты корюшку любишь?
- Свежую?
- Ну ясен пень не маринованную!
- Вообще то да.
- Ну тогда пошли ко мне, заодно и пожаришь.
- А приставать не будешь? – игриво спросила она заулыбавшись.
- Буду. Честно признался я.
- Тогда грех не зайти, - констатировала она.

Секс после корюшки, что может быть прекраснее? Так я думал, пока Марина колдовала на кухне, а мы (я и животные) смотрели «ящик».
По требованию большинства пришлось зырить Затевахина. Незаметно я заснул.
Разбудила меня собака.
- Телефон!
И точно, из прихожей доносились настойчивые звонки.
Я поковылял на звук.
- Телефон! – крикнула Марина из кухни.
- Да слышу я, слышу,- недовольно проворчал я и снял трубку.
- Алло!
- Уже нарыбачился?
Звонил Вован.
- Да.
- Ну и как, снасти не про*бал?
- Нет, утопил, - серьёзным голосом ответил я.
- Да ты, что!!! Я ж тебе почти коллекционные удочки дал и титановый ледобур!!!
- Нессы, - успокоил я его наконец, - Всё за*бок. Корюшки привёз.
- Ну, бл*, ты и мудило,- обрадовался он.
- За снасти спасибо, больше всех поймал.
- А где ловил?
Я рассказал, приблизительно, так как название станции напрочь забыл.
- А давно приехал?
- Да уже часов шесть.
- Везучий! Там как раз льдину оторвало.
- С рыбаками?
- Сейчас любая льдина с рыбаками.
Из кухни раздался Маринин голос.
- Всё готово, можно к столу.
- Ты там не один? – навострил уши Вован.
- Да, к корюшке ещё русалку зацепил.
- Могу приехать.
- Разрушишь атмосферу доверия и корюшки.
- А как зовут русалку?
- Марина.
- Марина, значит «морская». Похоже точно русалка! – завистливо присвистнул Вован, - Ну тогда не буду мешать, рад, что вовремя свинтил.
И он повесил трубку.
Конечно, по уму надо было его пригласить на улов, всё-таки удочки его. Но поймите меня правильно, Марина то одна.
Что ни говори, а жареная корюшка, это п*здато! Превозмогая себя, я налил по полста коньячку. Мы чокнулись. Марина выпила залпом, я же чуть пригубил и тут же быстро поставил рюмку на стол.
- Не можешь уже? – кивнув на бутылку, спросила она.
- Да чего-то не идёт.
- Видать хорошо погулял?
- Неплохо.
- Твоя то, эта, которая, очередная,- тут Марина засмеялась, - Когда должна вернуться?
- А хрен знает, вроде на неделю улетала.
- А какого числа?
- Какого числа, что? – всё ещё не понимая куда она клонит, спросил я.
- Улетела какого числа?
- А сейчас какое?
- Двадцатое…
Я посмотрел на батарею пустых бутылок, прикинул в уме количество выпитого, рассчитал дни запоя, накинул день на рыбалку.
- *бать!
В прихожей раздался звонок.
- *бать!!! Повторил я.
Марина поняла всё сразу.
- Ну вот и поели корюшки…
Из комнаты прискакали животные. Слава богу, молча.
- Может мне на балкон пока, а потом незаметно выскочу?
- Ага, разве, что с балкона.
Кошка начинает тихо подхихикивать. Не ляпнула бы чего…
- Ну так куда мне? – Марина растерянно стояла посредине кухни. Испуганная и красивая.
- Х*й с ним, давай на балкон.
Я ломанулся в коридор, открывать.
Подруга выглядела отдохнувшей и обрушила на меня прямо с порога лавину важной и нужной мне информации. Из этого потока я понял, что: у неё отрубили телефон, потому что роуминг очень дорогой, (п*здеть надо меньше, подумал я), отдохнула она прекрасно, в городе очень много «наших», жаль только, деньги быстро кончились.
- Ты же четыре штуки взяла? – изумился я.
- Знаешь, оказывается Достоевский, однажды, проиграл там всё, что у него было, даже обручальные кольца!
«Ага», - думаю, так же как и ты, идиотка…
- А чем это так пахнет?
- П*здюлями это пахнет, - говорю, - Ты что, все деньги просадила?
- Почти. А что такое?
Вот ведь сука!
- А то, что зарабатываю их я.
- Ну ты же разрешил… - она присела на стул в прихожей.
- Слушай меня стоя! Я разрешил взять деньги с собой, и потратить на дело! А не про*бывать их как Достоевский. Ты хоть его читала?
- В школе проходили, - пролепетала она.
Подошла кошка. Долго смотрела на нас, потом зевнула.
- Киса, киса, - подруга протянула к ней руку, чтоб погладить и заодно снять нервное напряжение.
- Киса у тебя в штанах. – отбрила её та и не спеша прошла в комнату.
Как она заорала!
- Что это, что это? – наконец, прекратив истерику, залепетала подруга.
- Это моя кошка, а ещё собака есть, не забыла за неделю?
- Она, что, тоже говорит?
- А ты у неё и спроси.
- Боюсь.
- Ладно, иди в ванную, смой тлетворное влияние запада.
Когда из за двери раздался шум воды, я бросился к балкону. Марина уже задубела основательно.
- Пойду я тоже в ванную, - прошептала она, - Греться.
И мы на цыпочках сквозанули к дверям.
На лестничной площадке она спросила:
- А чего это она у тебя так орала?
- Обрадовалась встрече,- уклончиво ответил я.
- Жаль, что так вышло всё, - Марина расстроено хлопнула глазами, - Ну ты всё же не забывай…
- Постараюсь, – я обнял её за плечи, прижал к себе.
Куда уж тут, забыть, думаю.
- Пусти, пора мне, - сказала она, не делая попыток вырваться.
- Ага, - я отстранился но только чтобы посмотреть ей в глаза.
- Ну хватит уже мучить! – она улыбаясь выскользнула и исчезла за дверью.
Совсем как русалка.
Я прошёл на кухню, маханул стопку, тут же налил до краёв следующую.
- Посуду убери лишнюю, а то видно, что не один ты тут корюшку ел.
Собака кивнула на стол.
- Ты будешь?
- Ну давай, выручу.
Я поставил перед ней Маринину тарелку. Стопку ополоснул водой из под крана и убрал в буфет. С полотенцем на голове в кухню вошла Катя.
- Ты сердишься?
- Нет, я негодую. И выпил вторую, налив сразу же третью.
- Я думала, у нас серьёзные отношения, - начала она, но я прервал эту лирику:
- Сериалов не надо, давай, шмотки собирай и проваливай.
- Куда?
- А куда хочешь, можешь в библиотеку, можешь к маме в Екатеринбург.
- Зачем в библиотеку?
- Достоевского почитаешь.
- Значит ты меня не любишь?
Я знал, сейчас выпью третью, и будет полегче. Будет уже пох*й на эти сопли. И я выпил.
- Так любишь или нет?
Катя стояла надув губки, и ждала ответа.
Вместо её, я спросил собаку:
- Как корюшка?
- Вкусно, - ответила та облизываясь, Катя аж подпрыгнула.
Вошла кошка, посмотрела по сторонам, строго зыркнула на подругу.
- Вроде и мокрая, а всё равно не русалка, - и ушла.
- А ты умеешь корюшку жарить? – теперь я спросил Катю.
- Нет…
- Ну тогда – до свидания.
Как я понял, животным тоже больше нравилась Марина.
Не хочется описывать последовавшую за этим часовую истерику. Но когда Катя вышла наконец на лестницу, и я закрыл дверь, стало мне так хорошо, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Утренние лучи пробивались через занавеску, выхватывая внутрикомнатную действительность. В одном из таких светлых пятен было плечо Марины, безмятежно спящей на моей кровати, в другом - кошка, свернувшаяся калачиком у неё в ногах. Собака спала на полу рядом. Ну что ж, похоже пришло время, когда мне наконец придётся бросить пить. Хотя бы на несколько лет.

 

Я долго ржал!!!!))))

Собрались мы как-то отдохнуть на лоне природы, возле озерца, и предаться нехитрым земным утехам.
Проще говоря, порыбачить со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Четверо нас было - отец с другом и я со своим другом.
Как положено, порыбачили, откушали водочки, закусили, потравили байки, ушицы сварили.
Вроде, пора спать, да и водочка дает о себе знать.
А друг отца - Виктор Николаевич - немного странный, педантичный и мнительный человек.
На рыбалке его странность выражается так: Он на время сна привязывает
рыбацкую резиновую лодку себе за ногу веревкой, а сам спит, естественно,
в палатке.
Его комментарии по этому поводу ограничиваются тремя словами: "Шоб не сп@здили".
Значит, просыпаемся мы утром с бодуна. С жуткого. Мысли такие ленивые в голове.
Будим Виктора Николаевича - мол, утренний клев, рыбачить пора.
Он поднимает голову, открывает (как он думает) глаза и произносит: "На х@й!"
Тот же ответ мы получаем на вопрос о возможности использования его лодки на время утреннего клева.
Принимаем это как ответ "да".
Здесь надо уточнить, что тот берег озера, на котором мы останавливаемся, очень высок и крут.
Спуститься пешком по нему к воде еще можно, а вот лодку дотащить - никак.
Не мудрствуя лукаво, мы загружаем лодку необходимым снаряжением, кладем в нее якорь и бросаем с берега на воду.
Все произошло в одно мгновение. Вслед за лодкой из палатки, сидя на
жопе, с большими (уже проснувшимися глазами) и криками: "@бана в рот!!!"
пролетает Виктор Николаевич и скрывается за обрывом берега, затем
раздается звук, похожий на звук при падении свежего мяса на стол без
скатерти и сопровождаемый также похожим на него по звучанию криком:
"Бл@дь!!!".
Мой друг протирает глаза и говорит: все, не пью больше (он не знал о
системе сигнализации, к которой прибегал Виктор Николаевич).
Я же понял, что произошло, но надеялся, что он упал в воду.
В воду он не упал. Виктор Николаевич лежал в лодке лицом вниз в
неестественной позе, потом перевернулся, обвел окрестности помутневшим
взором и сказал: "Хорошо, не за х@й привязал!"